В старину в Пекине выходила газета "Цзин-Пао". В ее редакции существовал следующий образец для возвращения авторам не принятых к публикации рукописей:
"Преславный брат солнца и луны! Раб твой распростерт у твоих ног. Я целую землю перед тобой и молю разрешить мне говорить и жить. Твоя уважаемая рукопись удостоила нас своего просвещенного лицезрения, и мы с восторгом прочли ее. Клянусь останками своих предков, что я никогда не читал ничего столь возвышенного! Со страхом и трепетом отсылаю ее назад. Если бы я дерзнул напечатать это сокровище, то император повелел бы, чтобы оно всегда служило образцом и чтобы я никогда не смел печатать ничего, что было бы ниже его. При моей литературной опытности я знаю, что такие перлы попадаются раз в десять тысяч лет, и поэтому лишь возвращаю его тебе. Молю тебя: прости меня. Склоняюсь к твоим ногам. Слуга твоего слуги - редактор (подпись)"
да, и это лишь жалкий пример тех изощренных писаний, што я прочитала. не знаю, што пишут у нас, и даже подозреваю, что попрой ничего не пишут...
"Преславный брат солнца и луны! Раб твой распростерт у твоих ног. Я целую землю перед тобой и молю разрешить мне говорить и жить. Твоя уважаемая рукопись удостоила нас своего просвещенного лицезрения, и мы с восторгом прочли ее. Клянусь останками своих предков, что я никогда не читал ничего столь возвышенного! Со страхом и трепетом отсылаю ее назад. Если бы я дерзнул напечатать это сокровище, то император повелел бы, чтобы оно всегда служило образцом и чтобы я никогда не смел печатать ничего, что было бы ниже его. При моей литературной опытности я знаю, что такие перлы попадаются раз в десять тысяч лет, и поэтому лишь возвращаю его тебе. Молю тебя: прости меня. Склоняюсь к твоим ногам. Слуга твоего слуги - редактор (подпись)"
да, и это лишь жалкий пример тех изощренных писаний, што я прочитала. не знаю, што пишут у нас, и даже подозреваю, что попрой ничего не пишут...